My syllable goes down...
Я конский череп, я на липе;
Вот белены напиток выпит.
Бег крови я, текут чернила;
Меня чернильница пленила.
Я только в зеркале живу,
Когда сверкает наяву.
Я оценил все за пятак.
И осужден иметь пятак.
Я сапогом одел чуму
И в путь иду искать куму.
Я вам дам знакомый облик
На той сухой и бурой вобле.
Гнусавлю я, прыгаю, квакаю.
Кажусь я ненужной ломакою...
А я смотрю на всех пилой.
Я немного плохой и гнилой.
Скоро меня под решетку и в замок.
Я дикое бешенство самок.
Мы люди, люд
Морозных слюд.
Мы вреды, мы бреды
Ужасной победы.
Я изнуренная веками кляча,
Зачем я - я, скажите, для ча?
Людским челном в объятья смерча,
К вам прихожу, в ваш сон оперича.
Храпеть, хрипеть,
Рыдать, стонать, шипеть,
Мы храп и хрип,
Мы шелест, шум и сип...
Мы шум и сип...
Вот белены напиток выпит.
Бег крови я, текут чернила;
Меня чернильница пленила.
Я только в зеркале живу,
Когда сверкает наяву.
Я оценил все за пятак.
И осужден иметь пятак.
Я сапогом одел чуму
И в путь иду искать куму.
Я вам дам знакомый облик
На той сухой и бурой вобле.
Гнусавлю я, прыгаю, квакаю.
Кажусь я ненужной ломакою...
А я смотрю на всех пилой.
Я немного плохой и гнилой.
Скоро меня под решетку и в замок.
Я дикое бешенство самок.
Мы люди, люд
Морозных слюд.
Мы вреды, мы бреды
Ужасной победы.
Я изнуренная веками кляча,
Зачем я - я, скажите, для ча?
Людским челном в объятья смерча,
К вам прихожу, в ваш сон оперича.
Храпеть, хрипеть,
Рыдать, стонать, шипеть,
Мы храп и хрип,
Мы шелест, шум и сип...
Мы шум и сип...